Гибельный Клинок - Страница 56

- Его канал данных перестал подавать сигнал сорок три минуты назад. Спустя четыре минуты двадцать две секунды после прекращения сигнала эти сервиторы отключились. Ответ на ваш запрос утвердительный, адепт-технопровидец Брасслок вероятно захвачен противником в плен.

- Похоже, вы этим не слишком обеспокоены, - заметил Банник.

- Плоть слаба. Эмоциональная реакция порождена плотью. Будет ли он жить или умрет – это не имеет значения. Он часто сохранял резервные копии своих знаний, и его знания будут жить, а это главное для всех адептов Марса – настойчивый поиск знаний ради вящей славы Омниссии. Наши жизни – лишь нити накала в сияющем светоче просвещения. Выходит из строя одна деталь – ее можно заменить на новую.

Банник с трудом удержался от побуждения схватить человека-машину и встряхнуть как следует. Брасслок нравился ему. Несмотря на свою службу Марсу, технопровидец обладал настоящей человечностью, которой это существо было начисто лишено. В магосе Ротаре оставалось меньше человеческого, чем даже в Урто.

Магос уловил выражение его лица, но неправильно понял.

- Не беспокойтесь, лейтенант. У нас достаточно дронов, чтобы обеспечить правильную активацию вашей боевой машины.

Он снова издал несколько пронзительных звуковых импульсов. Три сервитора внезапно прекратили работу, повернулись как один и ушли куда-то в бурю. Уже начиналось утро, солнечный свет начал смешиваться с электрическим светом фонарей лагеря, но сервиторы скрылись за пеленой пыли, отойдя лишь на несколько метров.

- Пошли, - сказал Кортейн. – Здесь мы уже ничего не сделаем.

Банник вместе с Кортейном и Ханником присоединился к штабному совещанию на борту «Великолепия», в первый раз оказавшись в командной башне в носовой части огромной машины. Башня поднималась еще на два этажа над широкой верхней палубой «Левиафана», большая часть нижнего этажа была занята Залом Стратегии – нервным центром войск Гвардии на Калидаре. Из зала открывался выход на командный мостик «Левиафана», расположенный сверху-впереди на втором этаже башни. Широкие окна давали хороший обзор окружающей местности, хотя в данный момент они были задраены бронированными ставнями для защиты от бури, ибо ярость Калидара была достаточно сильна, чтобы исцарапать до потери прозрачности даже бронестекло. Мостик был владением командира «Левиафана» и членов его экипажа, занимавших двадцать шесть постов, управлявших оружием, силовой установкой и всеми другими функциями, относившимися к управлению и обслуживанию гигантской машины на марше и в бою. Спадусский был прав, назвав «Левиафан» сухопутным кораблем. Командир «Левиафана» стоял на мостике и сейчас, отдавая приказы своим офицерам, выяснявшим обстановку в отсеках огромной машины и готовившимся начать ремонт. Орки, отступая, успели заложить две бомбы, и точно рассчитанными взрывами подорвали один из трех главных коридоров и разбили гусеницу.

Круглую платформу мостика в задней части опоясывали поручни, предохранявшие от случайного падения с четырехметровой высоты на пол Зала Стратегии, имевшего форму длинного эллипса. Зал был наполнен нарочито вычурными украшениями и декоративными элементами, которых, казалось, там было не меньше, чем аппаратуры и людей. Здесь собирались генералы и старшие штабные офицеры имперской группы армий, командовавшие сотнями тысяч солдат, ведущих войну против орков на Калидаре. Мостик и зал занимали один большой отсек и разделялись только высотой. По обеим сторонам с мостика спускались витые лестницы, предоставлявшие удобный доступ между мостиком и залом, так как прямое сообщение между главнокомандующим и капитаном «Левиафана» было жизненно важным. Лестницы шли мимо расположенной по средней высоте двойной галереи с рабочими станциями, обслуживаемыми сервиторами. Эти существа, когда-то бывшие людьми, теперь были подключены прямо к машине, их разум стерт, модифицированный мозг выполнял многие сложные задачи, с которыми логические устройства «Левиафана» не могли справиться в одиночку.

По обеим сторонам зала шли ряды других постов, управляемых офицерами в штабной форме. Середину зала занимал массивный стол-карта с гололитическим проектором. Прогностикатор-логист – гибрид машины и искусственно выращенного человека, с тонкими и длинными конечностями, похожими на паучьи, свисал из гнезда кабелей в потолке, откуда мог спуститься в любое место на мостике или в расположенном ниже зале. Этот киборг фактически являлся мозгом «Великолепия».

Большую часть пространства зала занимала аппаратура связи и тактические терминалы, работавшие за которыми связисты вели свою войну с непрекращающимся ревом Калидара, пытаясь поддерживать связь между «Левиафаном», городами-ульями, флотом и различными войсковыми соединениями Калидарской боевой группы.

Короткий коридор в конце зала вел к астропатическому ретранслятору. Машина-крепость была достаточной величины, чтобы обладать собственной астропатической связью. Под мостиком располагался пост управления огнем макропушки – главного оружия мобильной штабной крепости. Сама пушка занимала большую часть четырех палуб в носовой части «Левиафана» под командной башней.

По просьбе псайкера-примарис Логана часть психозащиты, окружавшей астропатический передатчик, была снята. В камере передатчика сейчас находился сам астропат-прайм Мастрейн и с ним еще два астропата. Они создавали экран психопомех, усиливавшийся естественными гармоническими варп-колебаниями лорелейной руды. Таким образом они надеялись скрыть от врага – кто бы он ни был - мысли собравшихся на совещание командиров. Атмосфера была угнетающе насыщена психоэнергией, собравшиеся офицеры испытывали тошноту и временами даже галлюцинации. Они пытались сосредоточиться на словах капитан-генерала Искандриана, стоявшего на огражденной трибуне, установленной прямо на астропатический передатчик. Капитан-генерала охраняли двое бойцов Атраксианской Высшей Гвардии, их лица скрывались под линзами и панцирной броней масок. Вокруг стояли пять священников Министорума, тихо шептавших молитвы, а позади них киборги-служки размахивали кадильницами с благовониями, держа их в механических руках. Над ними парил искусственно выращенный херувим, оплакивавший свиток с именами погибших в последнем бою.